В большинстве изданий переводной литературы присутствуют так называемые сноски или примечания. Действительно, читателю порой необходимо дать пояснение касательно непонятного термина, неизвестного события или персонажа, которые для читателей оригинала являются общеизвестными, а вот для читателя иностранного не говорят ни о чем. Без ссылок и сносок порой даже трудно понять отдельные эпизоды. Обычно они даются внизу страницы, в крайнем случае на последних страницах издания. Особенно это было актуально в доинтернетную эпоху, да и сейчас читая книгу не очень иногда хочется лезть в интернет за пояснением. Например, во французском историческом романе мелькнет вдруг имя Гуго Капет – для русского читателя ссылка, пожалуй, необходима, а вот для француза это персонаж общеизвестный все равно что для нас Иван Калита.

Но есть одна преизвестнейшая книга, в которой сносок и примечаний всегда было крайне ограниченное количество. Это наши любимейшие «Три мушкетера». Для меня, прочитавшего первый раз Мушкетеров году в 1991, отсутствие таких сносок было крайне неприятным, ибо точно знать о чем говорит автор и персонажи мне, любознательному, очень хотелось, вот лолько вычитать этого было негде.

Помню как я строил уравнения, пытаясь приникнуть в тайны хитрожопой денежной системы времен кардинала Решилье. Не такая уж простая задача – понять на основе одного только текста, сколько ливров в пистолях, а пистолей в экю. А что такое луидор, и сколько в нем предудущих номиналов? Что –то я даже высчитал.

А вот с событиями тоже интересно, итак по порядку.

— Да. Господин кардинал, по словам моей жены, преследует и притесняет королеву больше, чем когда-либо. Он не может ей простить историю с сарабандой. Вам ведь известна история с сарабандой?
— Еще бы! Мне ли не знать ее! — ответил д'Артаньян, не знавший ничего, но желавший показать, что ему все известно.

Сносок, естественно, никаких. Ну и что это за «сарабанда»? К счастью, для меня это оказалось наиболее простым для выяснения через какое-то время. Ибо родители купили мне книжку Кондратия Биркина ( известного дореволюционного бульварно-исторического писателя) «Временщики и фаворитки» откуда я и узнал в частности, что эта история очередная залепуха про несчастного Решилье, который якобы был влюблен в королеву. Кардиналу сказали, что если он станцует известный испанский танец перед королевой, то баба тут же посыпется и обязательно, вот стопудово ему дасть. А вот и хуй. Она не только не впечатлилась, но еще и жестко его оборжала. А ведь кто-то в эту идиотскую поебень верил…

Следующее.
Глава «Осада Ла-Рошели»

«Итак, Ла-Рошель, которая приобрела особое значение после того, как пали остальные города, принадлежавшие кальвинистам, была очагом раздоров и честолюбивых помыслов. Более того, порт Ла-Рошель был последним портом, открывавшим англичанам вход во французское королевство, и, закрывая его для Англии – исконного врага Франции, – кардинал завершал дело Жанны д’Арк и герцога де Гиза.»

Ну, с Жанной Д,Арк все понятно – она известная фигура в войне с именно англичанами. А вот при чем здесь герцог де Гиз? Оказывается речь идет не о более известном нам Генрихе Гизе, а его отце – Франсуа Гизе. В 1558 году Франсуа отвоевал для Франции порт Кале последнюю английску территорию во Франции захваченную во время Столетнее войны. Вот почему его имя стоит в одном ряду с Жанной. Редакторы отечественные «Трех Мушкетеров» наверняка были убеждены что каждый советский а потом и российский читатель прекрасно об этом осведомлен.

Вот еще:

«— …Если он будет упорствовать, тогда я буду надеяться на одно из этих событий, которые изменяют лицо государства.
— Если бы вы, ваше высокопреосвященство, потрудились привести мне исторические примеры таких событий,— сказала миледи,— я, возможно, разделила бы вашу уверенность.
— Да вот вам пример,— ответил Ришелье.— В 1610 году, когда славной памяти король Генрих Четвертый, руководствуясь примерно такими же побуждениями, какие заставляют действовать герцога (Бекингэма), собирался одновременно вторгнуться во Францию и в Италию, чтобы сразу с двух сторон ударить на Австрию, разве не произошло тогда событие, которое спасло Австрию?
— Ваше высокопреосвященство изволит говорить об ударе кинжалом на улице Медников?
— Совершенно правильно…»

О каких побуждения короля идет речь? Ни автор, ни редактор опять не удосуживаются этого прояснить… Мне оставалось лишь догадываться, что дело как-то связано с женщиной, но точно я это выяснил читая уже Робера Амбелена- известного французского историка-конспиролога. Вот что у него находим:

«В свои 57 лет он страстно влюбился в 14-летнюю Шарлотту де Монморанси, невесту Франсуа де Бассомпьера. Он заставил жениха отказаться от помолвки, чтобы выдать его невесту замуж за принца де Конде, в котором он рассчитывал обрести покладистого мужа королевской пассии. Когда он дошел до того, что попытался совместить свою старческую страсть с военными приготовлениями к походу против Австрии вплоть до стремления разжечь войну во всей Европе, чтобы заполучить свою возлюбленную, которая бежала в Брюссель вместе со своим супругом, тогда лишь немногие придворные смогли принимать его всерьез. Ему хранил верность лишь простой народ, который по-прежнему называл его "наш Генрих", не ведая, что он готов спалить Европу, чтобы, помимо всего прочего, затащить к себе в постель 14-летнюю красотку.»

Вот еще одни не ясный эпизод. Здесь же, при вербовке Миледи на убийство Бекингема.

«— Да, но она оказалась бы сообщницей убийцы.
— А разве стали достоянием гласности имена сообщников Равальяка или Жака Клемана?
— Нет. И, возможно, потому, что эти люди занимали слишком высокое положение, чтобы их осмелились изобличить. Ведь не для всякого сожгут палату суда, ваша светлость.
— Так вы думаете, что пожар палаты суда не был случайностью? — осведомился Ришелье таким тоном, точно он задал вопрос, не имеющий ни малейшего значения.
— Лично я, ваша светлость, ничего не думаю, — сказала миледи. — Я привожу факт, вот и все. Я говорю только, что если бы я была мадемуазель де Монпансье или королевой Марией Медичи, то принимала бы меньше предосторожностей, чем я принимаю теперь, будучи просто леди Кларик.»

Бинго! Вот здесь, насколько я помню, были одни из немногих сносок в романе – редактура, наконец-то решила немного просветить читателей и поведадала им кто такие Равальяк и Клеман – это убийцы Генрихов Четвертого и Третьего соответственно. А вот что за сожженная палата суда, кто такая Монпаньсье? Вот здесь, я увы выяснил не до конца. Монпансье – это … тут закавыка в том, что их было несколько. И причем в один довольно короткий исторический период. Здесь по всей видимости идет речь о Катрин де Гиз ( в девичестве) родной сестре того самого Генриха Гиза. Дамочка явно была замешана в убийстве Генриха Третьего и ее можно понять – у нее были на то самые серьезные причины. Король приказал убить ее братьев – собственно Генриха и еще одного, кардинала. Но вот как быть с палатой суда? Кто ее сжег? Кажется, о этом я читал у Понсона дю Террайля, но япять же не уверен. Может кто, подскажет?