К друзьям приехал в гости дедушка. Не то, чтобы из глухой деревни, но весьма издалека. Но дед, такой, продвинутый. Смартфон. Сети. Наушники.
Как водится с вечера навернули. Зять хлебосольно выкатил на стол разнокалиберные бутылки. Дед понюхал, побрызгал на руки, помазал за шеей, и достал свое.

Свое было прекрасно, ароматно, болтливо и таяло на языке оставляя послевкусие прекрасного будущего, и нежного прошлого. Сало, которое тоже было свое, как и помидорки и огурки – шли на ура, создавая в кухне неповторимый флер и запах забытых истин, которые можно было втянуть полной грудью и вспомнить – когда же деревья были большими, а девушки беззаветными.

Свое закончилось. Перешли на магазинное. Под рукой оказалась сначала кастрюлька с янтарной ушицей. Затем тазик пельменей. Затем переборы шестиструнной гитары добавили той неуловимой ностальгии, ради которой, в сущности, и собираются люди.

Уже когда на темном небе появились первые проблески того, что называют в Санкт-Петербурге – рассвет, на раскаленную чугунную сковородку (откуда она взялась в современной квартире?) были брошены куски сала. Дождавшись, когда они, скукожившись отдадут накопленную за несколько лет энергию, в нее были брошен порубленный полукольцами лук, в тот момент, когда он стал принимать цвет загорелого осеннего утра туда разбили несколько яиц, и щедро осыпали перцем и крупной солью.
Посошок был прекрасен.

Днем дед бодрячком вышел на кухню, и достал из своей бездонной сумки бутылочку своего:

— Всегда оставляйте на утро. Иначе жизнь покажется пересоленной аджикой.

Ему покивали, потому что мудрое попадание было в точку.

— Режь лук кольцами и мни руками,- скомандовал он зятю, а сам стал рубить на доске курдючный жир.

Кинув его в сотейник, он разрубил лимон пополам, и крепкой рукой выжал его на лук. Дождавшись, когда курдюк начнет истомлено корчиться, он достал из морозилки стопки, плеснул туда «своего», и вытащил шумовкой курдюк:

— Доча, а попить есть что-нибудь?

Дочка поставила кувшин, в котором плавали огурцы и петрушка.

— Это что? ЗОЖ?

— Огуречная вода, снимает отеки.

Дед сделал глоток, удовлетворительно кивнул, щедро сыпанул туда соли:

— Вот теперь то, что надо. Ну, давай.

Далось хорошо. А впереди был вечер субботы и длинное воскресенье…

© Александр Уткин