Писал давно.. Спустя лет 5 после событий хотелось вылить все на бумагу..
Залил лет 15 назад на биглер.ру ..

Халкояр.

Солнце. Оно везде, и от него практически не спрятаться. В взаимодействии
с таджикской пылью дает впечатляющий эффект.

Впервые попав на Халкояр и отправляясь в душ, я попросил товарища взять шампунь. Стоящий недалеко старлей, оттарабанивший там уже полтора года и готовившийся к отправке на дальневосточную родину, произнес тогда показавшуюся мне странной фразу "Это сладкое слово шампунь!".
Через год я его понимал на все 100%.

Металлические ангары по всей площади учебного центра.
В жару они нагреваются до до такой температуры, что при прикосновении сразу получаешь ожог. Спасает только "афганский кондиционер" — проволочная решётка, в которую густо вплетены веточки "колючки" (верблюжья ли, не знаю).
На эту решетку брызгается из кружки вода, и в течение получаса можно наслаждаться относительно прохладным воздухом.

С часу до пяти мертвый час. Никто не вылезает на улицу в это время и дружно дрыхнут.
Вообще-то, Халкояр — это место офицерской ссылки. Сюда ссылают пролетчиков различных мастей, тех, которых некуда приткнуть из-за отсутствия должности или специалистов, кроме которых некому учить солдат постижениям боевого мастерства.
Только здесь можно было встретить парадоксальные ситуации: начальник учебной заставы — лейтенант, а замполитом у него подполковник.

По вечерам, после отбоя личного состава, когда становилось совсем темно и прохладно, собирались уютные офицерские компании. Одни попивали знаменитый "Распутин", который продавался у нас в тетрапаках, другие мирно попыхивали на лавочках самокруточками с чарсом. Многие успешно совмещали оба занятия. Тогда наступало некоторое равновесие в душе и теле.
Смотришь на закат, слушаешь треск цикад. В голове никаких мыслей.
На той стороне афганцы гуляют. Подвешивают из миномета осветилку и из двух кишлаков поливают ее из трассеров. Весело.

Днем человек 50 были на хозработах на отрядном огороде. Притащили мешок зеленых слив, поев сами, естественно, поделились с товарищами.
Ночью весь лагерь сотрясался от топота тысяч ног, перемещавшихся от ангаров к туалетам. За эту ночь глиняная стенка, окружавшая отхожее места, была растаскана до упора. "Как они срали! Как они срали!" все повторял утром с круглыми глазами дежурный.

Но данная болезнь настигала не только личный состав. Кто-нибудь из командиров также ходил с задумчивым видом, стараясь не удаляться дальше 50 шагов от отхожего места. "Днище вырвало", "Нарвался на противоднищевую мину" — вот одни из немногих определений, объяснявших это состояние. Немалому этому способствовала и офицерская столовая. Особенно, когда ломался старенький холодильник. Лечилось это отваром из колючки и левомицетином, убивавшим все в желудке, которого было в избытке у фельдшера.

Одним из немногих роскошеств был бассейн. Небольшой, 2 на 3 метра.
Наполнялся и вычерпывался он вручную. Но сколько наслаждения и незабываемых минут дарил он (Не тех! Не тех, о которых вы думаете).
До сих пор могу вспомнить то ощущение эйфории и идиотского веселья, когда с разбегу ныряешь в прохладную воду на 60 градусной жаре.
Главной задачей было не воткнутся головой в банку пива или пачку водки, плавающую там для охлаждения.

Жара. Белое марево. К столовой подъезжают ребята из 201 дивизии.
Они у нас забирают хлеб. На этот раз приехали на САУшке.
Ехать всего 70 — 100 метров но я их понимаю. Хоть какое-то развлечение.
Они сидят в укрепрайоне на обрыве по три месяца, а потом замена.
Делать им нечего абсолютно. Заслышав стрельбу на границе, прибегали часто к нам: "Ну что, ребята? Давайте мы врежем!".

Приехавший из Душанбе офицер, обалдело крутил головой и спрашивал: "Как здесь люди живут?". Живут. Некоторые даже с семьями.

Наш старшина Серега — контрактник. У него двое детей. Мальчик и девочка по 10 лет. Живут с ним в его каптерке. У Сергея отец из первых командармов, которые в тридцатых годах прибыли в Среднюю Азию устанавливать Советскую власть.

Отбираю специалистов в учебную инженерную роту.
Сижу за столом на плацу рядом с артиллеристом, нюхом и связистом.
Спрашивается насчет желания и образования. Меня интересует преимущественно второе.
Народ в основном хочет быть "снайперистами" и "минометчиками".
Вдруг два орла объявляют, что хотят быть специалистами сигнализационного комплекса С-175. С трудом удерживаюсь на стуле и осведомляюсь о месте бывшего жительства товарищей. Ясно. Товарищи из Айваджа. Арабский поселок рядом с комендатурой, жители которого в основной массе занимаются перебросом чарса через границу.
Сдаю обоих особисту для беседы.

Вечером сидим в нашей комнате. Старлей Андрюха с красными глазами,
трясущимися руками кроваво-зеленого цвета разливает водку. Сегодня был прорыв. Два человека ушли в сторону Афгана. Андрея (он, как и я, инженер, только тюменец) кинули с двумя контрактерами в погоню. В камышах шедший первым сержант подорвался на мине. Как рассказывал Андрей: первая мысль была, что попали в засаду. Когда он залег и выпустил весь рожок по камышам, увидел, что все вокруг забросано "лепестками" дистанционного минирования.
Оставив второго солдата с раненым, он ползком прополз полтора километра до РОИС, выдирая руками высокую осоку с камышом и отбрасывая в сторону "лепестки". Несколько, как он говорил, все-таки взорвалось в полете.
Добравшись, вызвал вертолет, который и забрал раненого.
Летчику и контрактнику дали орден Мужества. Андрея тоже не наказали.

Уже позже в России я встретил знакомого парня из Пянджа, приехавшего в отпуск.
Он и рассказал мне, что вскоре на Халкояр прибыл новый замполит.
Не пьющий, не курящий и занимавшийся восточными единоборствами.
И сейчас Халкояр является образцовым учебным центром, где никто не пьет, не курит. А пролетчиков, пьяниц и дебоширов туда отправляют на исправление.

Так что не все так грустно товарищи.