Посылом этому посту стала ехидная тема Кто не скачет, тот за храм, говорите?

Откровенная инсценировка процерковных ублюдков, плохо прикрытая актерская игра, призванная дискредитировать борящихся людей, и вуаля — зрячие люди, оказывается, слепы. Это же как вас, разумных людей выдрессировали? Наверное, нужно хвалить самого Господа, что речь Соловьева о бесах Екатеринбурга возымела отрезвляющее действие.
Кремль, который либо лжет, либо молчит (третьего не дано), водит за нос взрослых людей, словно они дети из коррекционной школы!
Как можно принять это видео на веру??? Один только факт того, что на этом сайте еще никогда не отписался из екатеринбуржцев, говорит про то, что их на сайте нет. А где они, спрашивается, почему не в сети …? Заняты значит. Массово. А народ массово обмануть нельзя.

ЯПовцы, скажу так.
Так уж в моей жизни вышло, что живу я в достаточно глухом селе. Ербогачен, Катангский район, это север Иркутской области. Мои предки здесь живут с 1939 года, по "зову сердца" ВКП(б) они приехали сюда после раздела Польши, здесь и обрели вечный покой.
Здешние земли богаты и нефтью, и газом. От Ербогачена вилкой расположены как РосНефть, так и ГазПром.
.
Поселки этих нефтяногазовиков (не работяг!) напоминают западноевропейские деревни. Есть даже асфальт, это вырвиглазный факт на фоне того, что иного сообщения катанги с Иркутском кроме авиационного не может быть в принципе, местность такая. Асфальт ладно, может, зимником завезли, а вот то, что их машины, вплоть до представительских мерседесов, сюда тащут транспортной авиацией, есть факт. Сам Ербогачен — агонизирующая деревня, нам не перепадает ничего, кроме жалких крох: бюджет поселения около 3 миллионов, района — 400. Этого очень, очень мало.

Добыча осуществляется следующим образом: в тайгу вьезжает "РосГеология", и … в процессе росгеологии (у нас в деревне это глагол) гибнет несколько гектар леса. Если скважина дает не более 3 или 5 тонн нефти в сутки, она считается нерентабельной, и "РосГеология" едет на соседний участок. Созерцание же участка расхераченного заставляет плакать даже мужиков, видавших Афганистан. Ощущение, словно этот участок леса бомбили под одновременный арт/удар.

ЛесХоз сейчас возглавляет мужик принципиальный — с этим блядством, в отличие от прежнего, не смирился по сей день. Итог — перед сдачей РосГеологией расхераченного участка тайга начинает гореть. В прошлом году выгорело около 400 тысяч гектар. По телевизору блеяли о каких-то там 150 гектар, но это была ложь.
ЯПовцы … то был океан пламени. Это не оборот речи. Именно, что океан. Я после того пожара представляю, как выглядит библейский ад. Горела как земля, так и деревья на всем росте. Рев огня — как рев тысячи камазовских клаксонов.

Я сама, лично, видела далекое зарево, что превращало ночь в обычные сумерки — можно было книгу читать без лампы, находясь на улице.
Болота, расположенные за Оськино — осушились в течение месяца. Они считались непроходимыми, сейчас там можно ездить на гусеницах, вода выше каблука не поднимется.
Исчезла птица.
Охотники сейчас больше надеются на удачу, нежели на опыт — охота сейчас как лотерея. Нету дичи! А вместе с ней нет грибов, ягоды, папоротника, черемши. Только выжженная земля, затянутая сейчас лишайником. И до самого горизонта — огоревшие остовы деревьев.
Наличие углеводородов + власть = наша земля выжжена. А у нас тут еще в избытке есть алмазы, но добыча их не освоена. Пока не освоена …

Когда я впервые прочла про мусорку на Шиесе, сразу поняла, что ждет архангельцев. Это участь уже постигла нас. Хотя где Богом забытый Шиес, а где не менее забытый Богом Ербогачен? Но о чем забыл Бог, о том помнит Кремль. Пусть у архангельцев будет отравленная земля, а не выжженная, как у нас, но итог все равно один: жизни не будет.
Когда я увидела, что екатеринбуржцы вышли за этот чертов парк — я вздохнула, неужели мы, простые люди, начинаем объединяться супротив откровенно колониального произвола? Понимала, что власть попытается смешать этот протест с грязью, но не думала, что так примитивно, и так эффективно это будет сделано.
Я вижу, что происходит с землей, до которой дотянулись эффективные менеджеры. И я знаю, что они придут сначала в каждый город, потом в каждый дом, и ни один из нас не отсидится. И как бы сама я не хотела своим коровушкам хвосты крутить, жить спокойно, но не судьба.

Ведь конечная цель всей этой карусели — окормление правящего класса. Пирог сужается, едоки увеличиваются. Чтобы кормить их по-прежнему, нужна дешевая рабочая сила, в этой роли выступает чернота, оптом завозимая из стран Средней и Центральной Азии.
Но и это лишь временная мера, ибо единственный выход — рабочая сила не дешевая, а бесплатная. И этой бесплатной рабочей силой будут наши дети, имеющей прав еще меньше, чем потомки завезенных мигрантов. Далее, из интереса, читаем быт крепостных крестьян, времен этак середины 19-го века, и понимаем, что нам уготовано лет этак через 50. Через стадию Северной Кореи сразу в стадию елизаветинских времен!
То-то Патрушев, председатель ФСБ, продвигал свои идеи неодворянства, не стесняясь, как он выглядит.

Лично мне представлять не нужно — музей крестьянского быта у нас в деревне есть, на улице Шишкова, в избе, имитирующей избу того времени (исходная сгнила еще в 40-х годах), смотришь на самодельные деревянные игрушки (им около 150 лет, они не новодел), люльку, прочие вещи … и задаешь себе лишь один вопрос — почему царей терпели почти два века?

ЯПовцы!
Пожалуйста … выдавливайте из себя свое хатаскрайничество. Ибо крайняя хата всегда горит первой.
Кремль, по сути, уже на пороге ваших домов. Наше лишь счастье, наша власть, несмотря на алчность и подлость, при этом труслива. В этом и благо — к чему революция, если власть страшится уже митингов?
Путину осталось немного, но будем молчать — дел он наворотит еще. Мало было бензина, пенсий, чебурнета, подачек врачам/учителям?
Ведь это — начало. У него в загашнике очередных законов-налогов с десяток наберется. Не щелкнем по носу — претворит в законы всё.
Да еще сверху накинет перед уходом. Про запас.
Преемник Путину уже готов, он назначен. И он придет к власти, альтернативы ему не будет. И он знает, какой пост он займет — до 24 года осталось немного. Он сидит и выжидает, как пойдет дело. Не щелкнем его по носу сейчас, не вобьем ему в голову страха перед народом, получим второго Путина 2.0.
Покорную овцу стригут трижды, доят дважды.

И вот у меня вопросы к вам, мужчины.
Что вам мешает, к примеру, в своем ебаном Петербурге выйти на поддержку Шиеса?
Что вам мешает, к примеру, в Сарапуле выйти на поддержку Екатеринбурга?
Что вам мешает, глядя на эти провокационные видео, рассмеяться, зная, что люди не скачут, а дерутся, пока вы на диване, смотрите на тех, кто храбей вас?

Как пелось в одной упорно нигде не озвучиваемой Кремлем песне:
Мрет в наши дни с голодухи рабочий,
Будем ли братья мы дальше молчать?

Ну так вот, братья. Когда вы изо рта выплюнете мягкую затычку с грибковидным наконечником?
Там, в Шиесе — ваши ближние.
Там, в Екатеринбурге — ваши ближние.
И похер, что они вам незнакомы, что вы их в глаза ни разу не видели. Они — простые люди, как и вы, с трудом сводящие концы с концами, и уже доведенные беззаконием до крайности. Плюсом еще оболганные.
Вы не обязаны жить в бедности в богатейшей стране планеты.
Вы не обязаны в нефтедобывающем государстве платить за бензин столько же, сколько американцы.

Итог нашего молчания — наша нынешняя жизнь. Нынешнее налогообложение — мы молчали, когда оно менялось. Нынешние цены на горючее — мы молчали, когда росли ценники на АЗС. Нынешний курс доллара — мы молчали, когда его искусственно валили вниз, а вместе с ним худели наши кошелечки.

И какова она теперь, наша нынешняя жизнь? Она описывается куплетом другой, еще более назойливо забываемой Кремлем песни:

Держава — гнёт, закон лишь маска,
Налоги душат невтерпёж.
Никто богатым не указка,
И прав у бедных не найдёшь.

ЯПовцы!
Выдавливайте из себя хатаскрайничество. Только лишь тогда нами перестанут помыкать как Кремль, так и завозимые им чурки. Мы можем быть достойны наших дедушек, что снесли царя, а вместе с ним — классовое общество. И мы можем быть умней их, обойдясь без войн и крови. Достаточно просто протянуть друг другу руку. Мы — славяне. Мы — народ. Мы — люди.
Мы люди.