«Оближи меня везде восемнадцать твой уже» — пел из колонок Серега Жуков, телки всех возрастов оголив ноги чуть не до “селедочных кудрей”, прыгали на импровизированном танцполе. В это придорожное кафе с манящим названием “У дяди Миши”, я всегда заезжал (пока оно не сгорело), когда ездил в Е-бург по делам. Вечером, в выходные здесь устраивались дискотеки, на которых проблядухи с окресных деревень, если повезет снимали себе дальнобоя и он, если очень повезет, делал из такой блядехи дорожную жену, которую возил и поебывал в рейсе. Когда рейс заканчивался, он продавал дорожную жену какому-нибудь товарищу за ящик водяры и так она сменяя мужей, начинала колесить по России-матушке. Ну а что времена были тогда трудные, это лучше, чем спиваться в деревне.

Заказав как обычно шашлык и пиво, мы с Тольяном рассматривали танцующих колхозниц, пытаясь найти не самую противную, глядишь, по пути в Ебург и обломится по паре ментярок с заглотом. Я, по причине принятой еще дома в Челябе бутылочки “пшеничного-свежевыжатого сока” уже не так скептически рассматривал перспективу проборонить своим комбайном, деревенскую пашню. Но Тольян, по причине сегодняшних обязанностей водителя, был свеж и трезв как пизденка пионерки, искал в доярках изъяны, которые с моей точки зрения, никак на вдувательность не влияли. Ну сам подумай, разве может быть причиной отказа вдуть — нос-рубильник или бородавка на губе, возраст около пятидесяти или не сиськи, а вымя? В тот момент, такие эстетские выебоны были не для меня, еще немного и мой кожанный перескоп, сам расстегнет ширинку изнутри и начнет искать искать, кому запустить торпеду.

Наконец жертва была найдена, вполне симпатичная кобылка, около двадцати пяти лет, скромно натанцовывала в углу пока ее подруги уже надрачивали дальнобоям во время медляков. Пройдя мимо нее, во время похода до “поссать”, я отметил про себя жопу вполне приличных размеров, сиськи и пухлые губехи, в которые я при случае засунул бы свою гаванскую сигару. В туалете, на всякий случай сполоснул в умывальнике хуец от суточного творога и почесав в мудях, принюхался к ускользающему от руки амбре, кумарцом от елдака, остался доволен, запрелого запаха вроде за день не накопил. Можно идти подкатывай яйца!

Проходя мимо, я пригласил доярочку за наш столик, она долго не отнекивалась, сказала только, что сестру дождется и придут вместе…ну что-же, ждемс. Не прошло и пяти минут, как колхозница нарисовалась со своей сестрой, я сначала подумал, что у меня в глазах двоится, но оказалось, что они близняшки. “Маша и Ира” — представились девчата. Ебать меня меня коромыслом, это ж как фартануло — шанс отъебать близняшек, согласись, нечасто выпадает, у-у-у-уу-у, сразу вспомнился подкат из детства “Девченки — вы сестренки? А я мастЁр ебать сестер”. Одеты они были в одинаковые лосины, юбочки-пиздагрейки и водолазки, у обоих была одинаковая прическа — шар-антенна на башке, для связи с радио-сисечными войсками. “А как же вас отличать девченки?”, спросил я первый пришедший в голову вопрос — “А у меня на правой сиське родинка есть в форме звездочки, а у Ирки на Левой”. “Охуеть дайте две?” — пронеслось у меня в голове, после этого ответа, я уже не сомневался, что я успеваю сегодня на вечернюю дойку, а если повезет, то и в четыре руки меня подоят.

Спустя примерно час ниочемного пиздежа и выпитых двух непонятного происхождения бутылок винища, девченки с радостью согласились поехать, посмотреть ночной Е-бург, на небезызвестную “Плотику”, где мы с Толяном, наделись распечатать клонированных козочек. Девченки сели на заднее сиденье, я же, чтобы Толяну не было завидно, сел рядом с ним, на переднее, договорились девок до Е-бурга не трогать. Ага, по дороге мы с девками догонялись пивом и пришлось остановиться по просьбе Маши поссать, короче в темный лес Маша боялась одна идти, и попросила меня с ней сходить. Придя в лес, и побыстрому поссав, я закурил и начал охранять Машину посыкухи. Как джентельмен отвернулся и закурил, но тут я ощутил, что снизу между ног по моим штанам поднялась рука и схватила меня за елдак. Маша определенно хотела ебстись. Повернувшись к Маше я посмотрел на нее глазами срущей собаки и попросил подождать полчасика, чтобы не обижать Толяна, а то ему тоже бухнуть охота, но Маша была не приклонна, сам же знаешь, пьяная баба — пизде не хозяйка. Сошлись на компромисном варианте, что Иру мы пересаживаем на переднее сиденье, а я оставшуюся дорогу лабзаю ее титьки и прочие пиздячные места, за что получаю великий оддроч.

Вернувшись к машине, я открыл дверь и увидел, как Ира уже сосет у Толяна, а тот радостно развалился на сиденье и ему уже все допизды, ни в какой Е-бург он уже не торопится. Увидела это и Маша, после чего потянула меня за ремень…. Через две минуты, я ее поставил раком, облокотив на капот машины и задвигал шершавую ступу в волосатое толокно близняшки. Мимо проезжали машины и некоторые водители, увидев в свете фар наш дуэт, одобрительно сигналилили. Даже гаишники проежавшие мимо, одобрительно крякнули.

На плотинке, бросив машину, Толян побыстрому наверстал дозу и мы всю ночь шароебились по ночному Ебургу переодически обжимаясь на лавках, пока часов в пять не пришли в гостиницу. С утра оставив девченок в номере, поехали решать дела, часов в пять вечера, весьма удачно все разрулив, вернулись в номер. Девченки уже затарились хавчиком и ждал нас прекрасный ужин, итогом которого было — всей толпой рвануть к близняшкам в деревню, где они жили вдвоем в доме, где была баня и вообще сельская экзотика…

Про то как я чуть не оттрахал корову, про то как Толяну углек в хуй прилетел и как мы сетрами поменялись, я расскажу тебе в продолжении истории, а то многа букаф будет, ну а вообще, ты теперь понял, как в блокнете появилась запись “МашаИра”.