— Хорошо у вас. Давненько не был дома, а на даче и подавно. Сколько? Два года? – Александр налил из старенького, расписанного чайничка чай с мелиссой в кружку. Ух, аромат!
— Да. Давно. Мама соскучилась. Я соскучился, — отец облокотился о стол и грустно улыбнулся, — Хорошо, что с семьей приехал. Хоть на внука посмотрим. Вон какой шустрый. Как учится?
— Хорошо учится. На футбол ходит, на карате. Только… лениться любит. Прям как я, — Саша улыбнулся.
Жена с сыном и мамой ходили по садочку, рассматривали деревья. Мама быстро перебирала их названия, тут же жаловалась о том, что вот, мол, то в прошлом году не плодоносило. Сын Артем все пытался забраться на какое-нибудь из них, Вика, жена, то и дело стаскивала его со ствола.
Жарко. Июнь выдался отменный. С дождями по ночам и солнышком в дневное время. Вот только… Александр не мог понять, что «вот только». Что-то… вроде как и не помнит он что было в начале месяца, да и погоду только со слов отца… Да и ладно.
— Сын, — окликнул отец, — Ты доволен выбором? Не пожалел еще? Я про профессию.
— Да все отлично, вроде. Не жируем, но и не загибаемся. Второго ребенка хотим. Да ты не волнуйся. Сейчас везде не легко. Мне звание в этом году дали – капитан, так что дальше – интереснее. Постоянно учения и все дела… Пап, ты что-то какой-то грустный, — Саша не мог понять, что с отцом, он понимал, что что-то не так. Но что?
— Я не грустный. Все нормуль. Теплицу надо обновить. Ну а все таки. Сейчас ведь время не спокойное. Стреляют. Вика волнуется наверное. Мы с мамой переживаем. Я себе места не нахожу. Еще чаю? – отец потянулся за чайником.
— Нет, пап, спасибо. Жарко. Июнь прям как июль. А теплицу сварганим. Не беспокойся.
— Какой июль? – удивился отец, — Февраль на дворе. А вообще – хорошо, что поговорили. Давно не виделись.
— Февраль? Пап ты в порядке? Может тебе прилечь? Ты чего? Солнце вон как на небе печет. Очнись. – Саша совсем уже заволновался. Не нравилось ему все это. Грусть в глазах отца, тоска прям, говорит что-то непонятное. Что вобще это такое?! Да еще нога разболелась.
— Да нет сын. Это ты очнись. Слышишь. Очнись! Очнись! Очнись!
Щелчки, щелчки, много щелчков. Грохот их заглушающий.
— Тащщ капитан! Тащщ капитан! Очнитесь!!! Тащ капитан! – над Александром склонился… Как его? Саша нем мог вспомнить. А! Ковалев! Точно! А где отец?
— Кто? Какой отец? «Батя»? «Батин» БТР первым подбили! Все сгорели! Потом наш! У вас нога перебита! Кровь вроде остановили. Сейчас эвакуируемся, вертушки уже отработали!
Спустя четыре месяца Александр уже сам мог выйти с парк госпиталя, посидеть с семьей на лавке. Все встало на свои места еще там, в кузове «Шишиги». И вопросы отца, и его беспокойство, и грусть в глазах. Отца уж как два года не было.
— Саша, куда поедем в отпуск? – Вика прижалась к нему. Артем на асфальте рассматривал какую-то букашку.
— Домой, к маме. Я теплицу обещал поправить.
— Кому?
-Отцу.
Эх, папа… Хорошо, что поговорили.