Утренним рейсом из Екатеринбурга в Москву летела детская футбольная команда. Полтора десятка пацанов лет 10-12 и их тренер в одинаковых красных курточках пришли на регистрацию дружной гурьбой, но, по «победным» правилам, их раскидали по всему салону.

У меня было место А. Рядом со мной, на месте B, оказался рыжий парнишка, по широко раскрытым глазам которого я понял, что он нечастый пассажир самолёта. Казалось, он готов этими глазами просверлить моё немаленькое тело, отделяющее его от иллюминатора.

— Впервые летишь? — спрашиваю.

Кивает.

— Хочешь к окошку?

Снова кивает, вскинув на меня полный надежды взгляд.

— Давай поменяемся, пока не видят, — вполголоса говорю я, и мы с пацанёнком выползаем в проход. Нас, конечно, увидели.

— Занимаем места, согласно посадочным талонам! — вежливо, но безапелляционно говорит материализовавшийся бортпроводник.

— Ну, послушайте, — я пытаюсь говорить с максимально обезоруживающей интонацией. — Парень впервые в жизни на самолёте летит. Ну, можно я его пущу?

Блестящие над маской глаза бортпроводника смотрят то на меня, то на парнишку.

— Хорошо. Только тихо, а то сейчас все начнут… — говорит молодой человек, и я понимаю, что фиг бы он разрешил, если бы у нас был не последний 32-й ряд.

Все два с половиной часа полёта юный футболист просидел, уткнувшись своим конопатым носом в стекло иллюминатора, хотя за ним не было видно почти ничего, кроме освещённого винглета на конце крыла и иногда проплывающих внизу огоньков.

А я сидел в серединке и вспоминал 12-летнего себя, 30 лет назад с такими же широко раскрытыми глазами летящего из Свердловска в Сочи. Мне повезло с моим первым полётом — я летел днём, видел и облака внизу, и широченную ленту Волги, и разноцветные квадратики полей, и снежные вершины Кавказа, и сине-зелёное море, над которым наш Ту-154 разворачивался перед посадкой в Адлере. А ещё меня поили газировкой и чаем с плюшкой…

…До самого Внуково за бортом так и не посветлело. Садились в плотной облачности, нельзя было рассмотреть ни подмосковные жилые «человейники», ни шоссе. Я знал, что в ясную погоду с другого борта можно полюбоваться на Москву — светящуюся, огромную, но, тем не менее, втискивающуюся в поле зрения целиком. Такую, какую можно увидеть, только подлетая к Внуково с востока. Но сегодня никто ничего не видел вплоть до самой посадки.

Мы приземлились.

— Ну, как впечатления? — спрашиваю футболиста.

— Круууто… — шепчет в ответ.

В зоне выдачи багажа тренер собирает и считает по головам свою ватагу.

— Пацаны, прикиньте, я у окошка сидел, меня пустили! — кричит друзьям мой рыжий попутчик.

Я иду на аэроэкспресс. И мне приятно думать, что парень запомнит этот полёт на всю жизнь. А ещё я очень хочу, чтобы он забил гол. И возвращаясь победителем домой, снова попал на место А — и увидел огромную светящуюся Москву.

©Скользкая собака