Труд предстоял нелегкий. Она готовилась к этому много дней. Сколько подобной работы пришлось проделать, уму непостижимо! Она трудилась. Она пахала. Да она буквально рвала задницу на этой проклятой работе! Сколько раз бывало, приходила в отчаяние от напряжения, просто криком крича, пытаясь не сдаваться, лишь бы сделать, сделать, сделать это!

Говорят – незаменимых нет. Ха! В таком случае, посмотрите на нее – это именно она есть. Незаменимая, с большой буквы «Р». Кому же как не ей лучшие условия? Отборная, строго сбалансированная, витаминизированная, с добавлением золота, еда? Удобный ночлег в отдельных апартаментах? В конце концов – лучший мужчина! Да, работодатели заботятся даже о таком аспекте!
Но теперь пришла пора расплачиваться за все это. И все, что было ДО, жалкая шалость, по сравнению с тем, что ее ждало теперь. Весь ее опыт, регулярные тренировки, вся сила, все эти сбалансированные витаминизированные продукты, и даже личные отношения, все должно было аккумулироваться в ней сейчас, дабы выстрелить. Выдать фейерверк. Атомный взрыв!

Она собралась с силами, и, выдохнув сквозь зубы, села в гнездо. Застучали тамтамы. Дед с бабкой завели во дворе ритуальную песнь. Жучка, заскулив, спряталась в будку. Деду показалось, что бабка сбилась с ритма, и он в сердцах огрел ее тамтамом. Бабка дала сдачи ему в бубен бубном, завязалась потасовка, и торжественность момента была испорчена.

Курочка Ряба тужилась, несмотря ни на что. Несмотря на скулеж собаки и вопли окрестных воробьев. Нестройный звон бубенцов и шмяканье, вместо стука, тамтама. Визг бабки и маты деда. Все это, вместо того, чтобы сбить с настроя, напротив, придало здоровой злости. Зад казался тяжелым, как никогда, словно туда залили свинца – курица не знала, что это такое, но если бы знала, то использовала бы именно это сравнение. Еще ни одно яйцо не было настолько невыносимым! Настолько… Несносным. Несносимым. Выпучив глаза, кряхтя, тужась, как при стойком запоре, Ряба вспоминала молодость. Вот она мокрым, немощным, хрупким цыпленком пробивает себе путь наружу, сквозь толстую, как крепостная стена, скорлупу. Вот одна трещинка. Вторая… Приподнять носом надтреснутый край… Выглянуть в этот восхитительно – жуткий, громадный мир. Надо только поднатужиться, и путь к свободе будет открыт!

С диким, не куриным, а скорее, с чаячьим криком, Ряба напряглась из последних сил, пытаясь расколоть воображаемую скорлупу, и… Из нее, глухо стукнув о бортик гнезда, выпало золотое яйцо.

— Ты смотри, уже бабка прискакала за яйцом! – подумала курица, лежа без сил в гнезде. — На меня даже внимания не обратила – схватила яйцо – и была такова. Свинья… Мне срочно нужен отпуск. Придется срочно переквалифицироваться в наседку. Лучше уж отсидеть на яйцах три недели, и пару месяцев поводить за собой кучку спиногрызов, чем снова испытать ЭТО. А тут три месяца можно будет холить и лелеять свою задницу, а там.. Посмотрим. Может, и уйду от них. Целый месяц заставляли жрать золотую стружку – и где только взяли, сволочи?! Небось, от предыдущих бедолаг скорлупу золотую распатронили… Ладно, пойду почести принимать.

Прихрамывая, и идя враскоряку, курочка Ряба вышла из сарая, ожидая приветственных аплодисментов, объятий и таза с отборным зерном, вперемешку с творогом – как она любила.

— Только бы с ног не сшибли от радости… – успела подумать она, перед тем как громкий шлепок и горестные завывания бабки ясно дали ей понять, что выстраданного яйца больше нет.

— Вот дебилы! Да пошли вы на хрен! — рявкнула курица вслух в сердцах, и пошла собирать вещи.

— Слышь, дед, — недоверчиво поинтересовалась бабка, стоя над растекающимся яйцом. – А что, Ряба и впрямь сейчас говорила?

— Да вроде… – неуверенно ответил тот.

— Да что же ты стоишь! Несушку, несущую золотые яйца, да еще говорящую, знаешь, за сколько продать можно? Лови ее, старый!

Старикам разбогатеть так и не довелось – Рябу они не поймали.. Впрочем, курице в отпуск попасть тоже не удалось – когда она уходила огородами, ее сожрала лиса, из сказки про Колобка…

Rasstegaj ©