— Дед, тебе какой корвалол покупать – на роме или текиле?
Маша искала в прихожей свои ботики, которые оставила на полке час назад и начинала злиться. Обувь словно ушла в тридевятое царство пешком без прощальной записки.

— На коньяке! – объявил дед, лихо выезжая в коридор на инвалидной коляске, и вручил внучке пакет и сотню рублей. – Десять поллитровых пузырьков! И проверь, чтобы не паленка. Там голограмма с солнышком.
— Ой, что ты мне деньги-то суешь, — возмутилась Маша. – У меня свои.
— На всякий случай, вдруг в аптеке сегодня повышение цен прошло. А чего ты тут копаешься так долго? Можно было уже на корвалольный завод сбегать и обратно вернуться.
— Да снимала тут ботинки, отлично помню… И где они?

Девушка озадаченно огляделась и увидела выглядывающую из-за косяка плутоватую морду кота Бориса.
— Ну-ка стоять, адская машина! – она бросилась к коту.
— Подумаешь, любит котик тырить обувку, — философски заметил дед и порулил обратно в комнату, сигналя клаксоном, чтобы не задавить Бориса. – А тапочки твои – вон они, в коробке с садовым грунтом закопаны. Просто заботливый кот хочет их посадить, чтобы они выросли.

Сколько себя Маша помнила, дед всегда перемещался в коляске. Когда она спрашивала мать о причине его недуга, та хмурилась, предпочитая отмалчиваться или выдавать такие сказочные версии, в которые мог поверить только ребенок дошкольного возраста. Когда-то Маша в них верила. Пока ей не исполнилось семь лет.
— Наш дед из другого мира. Там он может и бегать и прыгать, и даже летать, — говорила она маленькой Машке. – А в нашем мире он не ходок.
— А почему он не вернется в свой мир? – не понимала девочка.
— Потому что потому. Потому что он любит нас. А мы живем здесь.
Маша вздыхала, но понимала, что она тоже не смогла бы бросить маму или дедушку и ускакать в закат. Бабушка, по уверениям дедули, в этот мир последовать за ним не захотела.
— Там у нее важные государственные дела и все такое, — туманно объяснял дед.

В лифте Маша взглянула на сотенную купюру, которую ей всучил дед и улыбнулась – это была банкнота Банка Приколов. На фасадной части сотки был нарисован дядька в короне – точная копия деда, только в парадном облачении.
На улице уже темнело – собирался дождь. У подъезда тусовались два подростка, в ярких куртках с капюшонами, которые были украшены непонятной кожаной перевязью.

— Эй, малая, Фрис Гольдыевич в этом туннеле живет? – окликнул Машу один из пацанов.
Она только собиралась сказать что-то ехидное, типа «малых поищите в штанах», но подавилась словами. Пацаны были вовсе не пацаны, а совершенно взрослые дядьки, с рыжими бородами и шрамами на мордах. В кожаных ремнях на спине уютно гнездились огромных размеров тесаки.
Маша сглотнула слюну и бросилась обратно в подъезд, но карлики были шустры, как понос.

— Стоять! – скомандовал один, захватывая волосатой лапой дверь и вставляя в щель ногу, а потом укоризненно покачал головой.
— Да не пугай ты дитыночку, — второй проскользнул под локтем девушки и уставился ей в лицо, потом вполголоса заметил:
— Посмотри, у нее родинка. В виде короны.
— Отпустите меня, гномы крашеные! – взвизгнула Маша и попыталась вырваться, но не с теми связалась.

Через пять минут криков, писков и махалова с карликами, Маше связали локти и впихнули в лифт.
— Уф, сильна королевская рученька, — выдохнул первый рыжий и почесал пах черенком тесака.
— Говори номер дупла — и поехали! — скомандовал второй рыжий. – Да не бойся ты, мы свои.
Маша мрачно разглядывала карликов и прикидывала шансы на побег. Выглядели они совершенно одинаковыми, как братья-близнецы, только у одного были глаза зеленые, а у второго голубые.

— Не верит, — развел руками первый.
— А ты бы поверил?
— Неа. Ебнул бы топором по затылку и…
— Тшшш. Не матерись при принцессе…
Принцессе? Маша насторожила ушки. Второй протянул ей руку и отрекомендовался «Живокур, очприятно». Потом кивнул на брата: «А это Листогиб».
— Маша, — растерянно ответила Маша. – Мария, то исть.
Гномы переглянулись со значением, а потом Живокур ткнул пальцем-сосиской в кнопку на панели этажей.

— Дед! Тут к тебе гости!
— Ты хочешь сказать, что уже сходила за корвалолом?
Гномы топтались в прихожей, пытаясь снять грязные сапоги, — и тут в коридор выехала коляска. Гости и хозяин уставились друг на друга в каком-то ступоре, но тут из комнаты вылетел кот – и бросился на грудь Листогибу.
— Встреча на Эльбе, — прокомментировала офигевшая от плотности событий на квадратную минуту Маша, и пошла ставить на кухню чайник.

— … вернитесь к нам, ваше золотейшество, — Живокур отхлебывал из глиняной кружки зеленый чай с корвалолом, манерно оттопырив мизинец и поглядывая на Машу. – Без вас совсем беда. Года два был неурожай хлебный, потом железная саранча напала, потом дракон прилетал… Но справлялась сама. А потом появилась эта… Фуетень. С островов.

— Феетень, — поправил брата Листогиб.
— Ну да, Фуетень. Типа, торговлю наладить, руку помощи протянуть. А за ней и прочие фуи налетели.
— Феи, — снова подсказал Листогиб. Он гладил сидевшего на его коленях Бориса и разглядывал фотографии, висевшие на стенах.
— Заколдовали они королеву, короче говоря. Выписали ей какое-то блядское ожерелье во все горло – а оно и погрузи королеву в сон. А на руках у Фуетени – манда с королевской подписью, с правом управления страной, на правах регента.
— Мандат, — в очередной раз поправил брата гном.
— Да полная манда! – Живокур пролил капли из пузырька, которыми разбавлял следующую кружку чая, да так, что это уже был не чай – а чистый корвалол. – Все золото разбазарили налево-направо, волшебных пчел потравили, гномов на рудники загнали, обложили налогами – не вздохнуть! Спасать нас надо, спасать срочно!

— Ни на столетие вас нельзя оставить, — наконец произнес дед, сидевший все это время молча. – Ох уж этот матриархальный волшебный мир, который рушится без мужика…
— Дед, ну надо же помочь! – встрепенулась Маша, сочувственно слушающая эпопею. – А куда ехать-то? В какой стране творится весь этот беспредел?
Дед вздохнул и порулил в спальню, внучка кинулась следом.
— Так, достань с антресолей вон тот зонт, шляпу, джинсы с футболкой и свисток, — распорядился он.
— А свисток-то зачем?
— Ты выполняй распоряжение, а не тренируй на мне женское любопытство, – рассердился дед.
– Меньше знаешь…
— Ага, больше страдаешь. Непременно влезешь в какую-то хренотень.
Но она уже придвигала табурет к шкафу и складывала вышеперечисленные предметы в протянутые руки.

Сзади по квартире бродили гномы и восхищенно переговаривались между собой.
«А светильник-то какой яркий!»
«Ух ты, хрустальные стены… а ковры!»
«А ты посмотри на этот белый водяной фонтан! Работает с кнопочки! И вода ух – вкусная!»
— Это унитаз, бестолочи! – охладил их пыл дед. – На выход, мои герои! Пока там королевство не офеячили в лоскуты. Борис, за мной! А ты куда?!
Это относилось уже к Маше, которая торопливо натягивала куртку и сапоги.
— Так с вами. Ты собираешься куда-то срулить, даже не оповестив службу социальной защиты! И маму, между прочим.
— Ах да, — кивнул дед. – Матери отпишись в этот ваш… цап. Мол, уехали на родину, будем поздно. Или задержимся. Как-то так.
— Дед, ты никуда без меня не пойдешь, — внучка уперла руки в боки и преградила выход коляске.
— А она боевая, — одобрительно кивнул Живокур. – Берите в поход, ваше королейшество, чувствую своей подмышечной бородой – пригодится!

В лифт походная команда поместилась кое-как. Дед, два карлика, кот и Маша с поклажей, куда в последний момент добавила весь запас корвалола.
— Без корвалола – никуда. Жми на последний этаж «короткий-длинный-три коротких», — распорядился дед.
— Мы будем уходить по крышам?
— По облакам. Газуй!
И девушка нажала на кнопку с цифрой «девять».
Лифт взвыл мотором и рванул вверх так, будто работал на ракетном топливе. У гномов синхронно лязгнули зубы, а Борис вспрыгнул на колени хозяину и прижал уши. Маша, до последнего верившая в счастливый исход, прикрыла глаза и стала вспоминать, как надо молиться.
«Как там оно… еси небеси, нас неси… или спаси…»

Лифт несся в неизвестном направлении какое-то время, а потом в мембране переговорника кто-то закашлялся и произнес «в одиннадцатую квартиру скорую вызывали?»
Население лифта переглянулось.
— Прибыли? – робко спросила Маша. Глаза открывать она боялась.
В кабине произошли какие-то перемещения, кто-то упал на пол и зашипел, потом послышался звук открываемых дверей и затопали ноги.

— Принцесса, нужно отдать лифт обратно, — промурлыкал кто-то. – Там бабушка на первом этаже уже полчаса ждет.
Девушка приотжмурила один глаз и увидела абсолютно голого чернявого парня с зелеными глазами. Он смотрел на нее, как на сливочное мороженое – восхищенно и жадно.
— Борис, прекрати смущать своим неглиже принцессу и оденься.
Это скомандовал дед. Но – святой Грааль! – он стоял на своих ногах, а в руках держал поводья огромного рыжего жеребца с клеймом на седле в виде логотипа компании, производившей оборудование для инвалидов. Маша окинула взглядом окружающий пейзаж и осела на землю.
За стенами девятиэтажки, из которой взлетел лифт, осталась промозглая осень, а тут – царило лесное лето. Пели птицы, зеленели деревья, смеялось солнце, выстреливая лучами в суету под небесами.

— Так, секундочку! – вдруг опомнилась она. – То есть, наш кот…
— Это командующий моими войсками. Он не захотел оставаться с королевой, и последовал за мной.
— Но, дед! Он же постоянно торчал в ванной и заглядывал за занавеску, когда я принимала душ!
Борис, принявший к этой минуте приличный вид в штанах и футболке, даже не покраснел, а невозмутимо поклонился, покосившись на короля, и промурлыкал: — Дорогая, я готов искупить свою вину… и даже немедленно жениться!
Маша фыркнула и огрела наглеца зонтом по спине, но Борис не зря тренировал вестибулярный аппарат в теле кота столько лет. Он перехватил острие зонта и подтянул девушку поближе, а потом обнял и жарко выдохнул ей на ухо нечто непристойное.
— Борис!
— Ваше королейшество, я уже осознал! Предлагаю перейти к делу, — и Борис тут же принялся чертить зонтом на земле стратегические планы по возвращению королевства в нужные руки.
Гномы подошли поближе и с интересом уставились на предлагаемые рекогносцировки.

— Первое. Нам нужно разбудить дракона. Феи ненавидят драконов, потому что он обожает палить их в полете.
— Это, конечно, очень конструктивно, – заметил король, — но как ты потом погрузишь его обратно в спячку? Он обожает палить не только фей, но и королевские замки.
— А корвалол?
— У нас всего десять пузырьков. Этого не хватит даже на одну его голову, — скептически хмыкнул Листогиб.
— Ок. Тогда предлагаю скооперироваться с подмостными троллями. Они едят фей на завтрак.
— Троллей Фуетень хитростью заманила на галеры и утопила в море, — покачал бородой Живокур.
— А если обратиться к эльфам? – предположил Борис.
— Эльфийки подсели на инъекции красоты, которые феи поставляют им в огромных количествах, — пожал плечами Живокур.
— А зачем эльфийкам эти самые инъекции? – не понял король. – Они же идеальны.
— Красоты много не бывает, дед, — вступила в переговоры Маша. – Татуаж бровей, гиалуронка в губы и прочее говно. А вот вы скажите мне следующее, парни… Что любят эти ваши феи? И чего боятся, как огня?

Король и свита задумались.
— Эта… как его… — прищелкнул когтями Борис. – Тушеная капуста! И горох. От гороха их взрывает на мелкие части, а с капусты тошнит до полной аннигиляции.
— Боятся дождя и грома, — неуверенно предположил Листогиб.
— Они любят музыку, — наконец вспомнил Живокур. – Причем могут так заслушаться, что впадают в транс, и их можно в это время крошить на атомы.
— Отлично. А какая должна быть музыка?
— Любая. Главное, не русская попса, типа Стаса Михайлова. С нее фей только прошибает понос. Поэтому феи никогда не посещают светские мероприятия. И вообще всячески скрывают данный факт от общественности.
— Чудно. Теперь нельзя терять времени. Мой телефон держит заряд пару дней, а музыки в нем гигабайт на сорок. Жалко, я не скачала на облако шедевры Бузовой. С нее они бы поносили кровью.
— Каких еще бабаек? – не поняли гномы. Маша закатила глаза под лоб с выражением «как вы тут все еще не вымерли за столетья без национальной идеи».

— Надо устроить засаду на эту вашу Хуетень – и дело в шляпе. Дед, у тебя же есть с собой шляпа?
— У меня есть кое-что получше! Свисток, то есть труба Возмездия. Когда в него дудит королевская особа, все враги превращаются в пепел.
— Классно, — одобрили план гномы, жуя бороды от восторга.

Дальнейшие три часа заговорщики кроили план захвата власти в родные руки и спасение королевы из коматоза.
Сложнее всего было выбрать вариант, в котором можно было прижать к ногтю главную узурпаторшу. На людях она появлялась не часто, а во дворце принимала только очень важных персон.
— Дед, придется рискнуть твоим прекрасным телом, — констатировала Маша, когда обсуждение зашло в тупик. – Думаю, она не откажется от встречи с бывшим монархом, который уступил власть жене. Я приду в качестве сопровождения. Включаю музыку, все эти феемоли впадают в кому, а потом ты свистишь… И достаешь шляпу. Одним элегантным движением зонта сметаешь в шляпу то, что осталось от этих гадин – и вот она, свобода!
Сопротивление согласилось с планом, потому что другого успешного варианта более никто не мог предложить.
— А потом я все-таки на тебе женюсь, – заметил Борис и положил лапу принцессе на талию.

… А потом было все – вброс дезы в ряды феиных крылатых войск, переброска под стены королевского замка роты гномов и все-таки – разбуженный дракон, подкоп в усыпальню королевы и соблазнение часового бутылкой рома с каплей корвалола. Маша давно не проводила время так весело и полезно.

— Вперееееееед, мои верные воины! – орал король, потрясая смартфоном с изрыгаемой из него песней Моргенштерна «Я съел деда». Феи в ужасе порскали в разные стороны и осыпались наземь пепельной трухой от звука апокалиптического свистка.

Коматозную королеву отпаивали незаменимым корвалолом. После пятой капли она чихнула и открыла небесно-голубые глаза.
— Ах, это снова ты, мой спаситель, — произнесла она томно и упала в обморок в ту же хрустальную качель, откуда ее только что подняли.

— Ну вот и как с ней разводиться? – вопросил риторически король и почесал свистком за ухом. – В прошлый раз она меня отматерила и послала за корвалолом «туда неведомо куда», а я повелся, как исполнительный муж. В следующий – запросит космический корабль на дизельной тяге.

— Дед, знаешь, а я наверно, останусь здесь, — сказала Маша, изнемогая от желания тоже упасть в качель. – А маме мы потом скажем… как-нибудь. Она поймет и простит. К тому же, здесь нет зимы, разговаривают птицы и тараканы… и в меня влюблен Верховный командующий. В том мире мне светит максимум ботаник в очках, всю жизнь пашущий на ипотеку. Благословение выдашь, дедуль?
Борис нежно посмотрел на принцессу и мурлыкнул.
— Ладно, — вздохнул король. – Только котят не сразу делайте. Надо сначала усыпить дракона обратно.

© паласатое